Новости – Общество
Общество
«Куда дели 37 тысяч из сметы?»
Дом в Усолье-Сибирском после капремонта. Фото: Мария Чернова / «Русская планета»
«Русская планета» в Иркутской области выехала на первую проверку капремонта домов, обновленных по новой системе
14 октября, 2015 16:21
14 мин
Первые 60 жилых домов в разных городах Иркутской области отремонтировали по новой системе капремонта на средства регионального оператора. В конце строительного сезона на первую выездную проверку по этим домам отправилась комиссия регионального Госжилнадзора вместе с сотрудниками фонда и усольской мэрии. Корреспондент «Русской планеты» вместе с ними осмотрела фасады и крыши и узнала, сколько реально заплатили за это жильцы.
– Сегодня у нас по плану 8 домов в Усолье-Сибирском, — предупреждает нас Татьяна Жичина, начальник отдела по надзору за капитальным ремонтом многоквартирных домов службы Госжилнадзора Иркутской области. — Мы должны не только проверить договоры, заключенные фондом с подрядчиками, но и сверить все сметы строителей с реальным положением дел в усольских домах.
В некоторых домах комиссия будет оценивать отремонтированные фасады и почти в каждом доме — подниматься на крышу: во всех домах по списку либо перестилали кровлю, либо меняли обрешетку крыш.
– Это вполне объяснимо, ведь ремонт крыш часто в первую очередь требуется изношенному жилфонду. Остальным можно на время и пожертвовать, — замечает Родион Самойлов, специалист отдела мониторинга и строительного контроля Фонда капитального ремонта МКД Иркутской области.
Жертвовать, говорит, приходится постоянно и много чем: капремонт иркутяне оплачивают очень неохотно. Почти каждый второй рассчитывает на то, что эти взносы отменят.
– Процентов 50 платят регулярно, остальные ждут-надеются: вдруг пронесет? — констатирует Александр Ширяев, начальник отдела внутреннего контроля фонда. — Имейте в виду, этот сезон 2014 года, который мы сейчас едем проверять, вообще практически полностью был проведен за счет бюджетных денег. От силы 4% составили средства владельцев жилья. Ну, это объяснимо: платежи в фонд стали собирать лишь с прошлого сентября. Следующий сезон будет уже процентов на 90% минимум состоять из денег владельцев.
Платежи за услуги ЖКХ собственники вносят куда добросовестнее: свыше 80% жителей «коммуналку» исправно оплачивают.
– Тем не менее, в суды по поводу оплаты капремонта обращаются единицы. В исках они ссылаются на все подряд, особенно не вчитываясь ни в Гражданский, ни в Жилищный кодексы. Кстати, первый прецедент в Иркутской области уже есть — буквально на днях суд вынес решение по одному из таких дел. В пользу фонда, конечно, — вставляет юрист Фонда капремонта, который тоже участвует в проверке.
Автобус фонда въезжает в Усолье. Возле первого дома нас уже ждут гендиректор компании-подрядчика и его правая рука, главный инженер. Здесь жильцы ремонтом оказались довольны: им подновили фасад и перестелили шифер на крыше, обновив обрешетку.
– Все хорошо сделали. Красивый дом получился, мне нравится, — признается корреспонденту «Русской планеты» Нина Плеханова, пенсионерка из дома № 26 по улице Толбухина.
Однако на фоне трех ярко-оранжевых домов остальные действительно выглядят уныло и обшарпанно, первоначальный желтый цвет их стен можно разглядеть с большим трудом.
– А что удивительного? Их не ремонтировали со дня их постройки, года с 1964-го! — поясняет Алексей Виноходов, главный инженер компании-подрядчика «Востоктяжстрой Усолье». — Некоторые из этой серии подвергались лет 10 назад косметическому ремонту, но капитальному — ни один. Да и тот выборочный косметический ремонт провели так, что руки оторвать хочется: из-за желания сэкономить наняли китайцев, после которых штукатурка отлетела быстрее, чем та, что положили 50 лет назад.
Так выглядят старые дома в Усолье до ремонта. Фото: Мария Чернова / «Русская планета»
Так выглядят старые дома в Усолье до ремонта. Фото: Мария Чернова / «Русская планета»
По признанию генерального директора «Востоктяжстрой-Усолье» Владимира Саловарова, подготовка к ремонту заняла едва ли не больше времени, чем собственно он сам.
– Во-первых, цвет фасада мы согласовывали с архитектурой города. Остановились на этом оттенке желто-оранжевого. Потом, как вы видите, всю лепнину оставили, как было задумано проектировщиком изначально. А вот этот «эффект шубы» видите на некоторых домах? — Саловаров трогает стену отремонтированного дома. — Мы специально искали мастера-штукатура, которая в 60-х годах делала эти фасады. Просили ее рассказать технологию и состав смеси. Оказалось, смесь действительно отличается по составу от привычной нам, да и штрих наброса в данном случае надо делать длиннее, чем мы делали до этого по классике «шубы».
У следующего дома Саловаров и его коллега заметно расстраиваются. С цокольной стороны дома жильцы повредили только что отремонтированный фасад, когда меняли окна.
– На ремонт подрядчик дает гарантию 5 лет, но чаще проблемы возникают не от плохой работы строителя, а из-за вандалов, включая самих жильцов, — признает жилищный инспектор комитета по городскому хозяйству администрации МО города Усолье-Сибирское Егор Бондарчук. — Если нарушителя найти не получается, за дополнительный ремонт отвечает уже управляющая компания. Смотрите, вот на этом доме над подъездом строители поставили новый козырек. По смете его нет, то есть за него им не заплатят. Зато строитель будет на хорошем счету у фонда и мэрии, впереди же еще заказы на капремонт будут.
Козырек для ремонтной компании оказался не самой большой жертвой.
– Самая значительная трудность — это выдержать начальную стоимость работ, несмотря на инфляцию, — делится Саловаров. — Ведь с тех пор, как мы выиграли тендер, и до начала работ прошло 6–8 месяцев. За это время импортные материалы взлетели в цене вдвое. Что делать? Работали за ту же цену, вычли разницу из своей прибыли. Кстати, чтобы победить в борьбе за контракт, нам и цену пришлось снизить. На 2%.
Самойлов из фонда капремонта подтверждает, что сметы, утвержденные накануне аукциона, потом не пересматриваются.
– Хотя некоторые приборы и материалы подорожали в разы, — сообщает специалист фонда по строительному контролю. — Единственное, что можем сделать — заменить материал на аналогичный. Иногда другого выхода просто нет: товар перестали завозить в Россию или совсем сняли с производства. У нас такое уже было с краской. Дорогую и труднодоступную «Тиккурилу» мы заменили на российский аналог.
Мы подъезжаем уже к четвертому дому в списке, и девушки из жилконтроля вновь лезут на крышу сверять смету и объем выполненных работ. Их не останавливают ни шаткая стремянка, ни неудобный проем. Одна из них обязательно поднимается с чердака на кровлю — проверить, нет ли щелей в шифере. На вопрос, не боятся ли высоты, улыбаются: «Уже столько раз поднимались, что привыкли».
– Девушки просто любят по крышам лазить, — саркастически комментирует снизу Александр Ширяев из фонда. По его мнению, шансы, что жилконтроль найдет какое-то важное нарушение, равны нулю. — Эта проверка, наверное, пятая по счету. Еще были отдельно фонд, мэрия города, общественный совет при администрации Усолья. Не забудьте и стройконтроль, статус которого в Иркутской области в ходе конкурса получил ИрГТУ.
Владимир Саловаров (в центре) и сотрудники комиссии. Фото: Мария Чернова / «Русская планета»
Владимир Саловаров (в центре) и сотрудники комиссии. Фото: Мария Чернова / «Русская планета»
Однако с крыши дома по Богдана проверяющие возвращаются «с добычей».
– Течет стык в одном месте. Видимо, повредили, когда поднимали трубу повыше. Там видно, что на подвес ее крепили уже позже. Надо исправить, — заполняют акт проверки въедливые специалисты надзорного органа. — И по всей трубе повреждена изоляция. Вот посмотрите, она прилегает неплотно: после того как ее разрезали и «посадили» на трубу, стык заклеили металлизированным скотчем, а он отошел. Надо было на клей посадить.
Старшая по дому внимательно следит за действиями комиссии, забегая то вперед, то назад.
– Это хорошо, что внесли недочеты, но это же не все наши проблемы. У нас кровля течет, верхние этажи постоянно подтапливает. Вот зайдите ко мне в гости, посмотрите — оконный проем уже опять в подтеках, хотя я буквально вчера ремонт сделала, все перебелила. Это с крыши натекло, — жалуется Наталья Линник. Усольчанка понимает, что в нынешней смете кровли нет, но расстраивается, что ремонт крыши не запланирован и на следующий сезон.
Ей предлагают такой выход: во время следующего ремонта попросить обновить не фасад, а крышу, а стены покрасить в другой раз.
– Обидно. Почему мы должны жертвовать покраской фасада и жить в грязном доме? Ведь все мои жильцы на 100% вносят взносы в фонд капремонта, а нам частичный ремонт выкатывают. Почему по соседству есть дом, где больше половины собственников не платят, и им — пожалуйста, и крышу, и фасад, и водоотвод заложили в смету. Что за несправедливость такая? — волнуется Линник и бурчит: — Отложите нам водоотвод еще года на два. Все это время я должна буду жить в запущенной и подтопленной квартире без возможности сделать себе ремонт. И ждать, когда нам соизволят трубы поменять. Конечно, я не могу в таких условиях жить. В этом году я, бедная пенсионерка, поднапряглась и все же отремонтировала себе квартиру!
Специалисты отвечают, что в первую очередь ремонт назначается в самом изношенном жилфонде. От исправности платежей жильцов это не зависит.
– Ремонт водоотведения — вообще сложная в исполнении процедура. Не столько технически, сколько из-за необходимости договориться со всеми соседями по подъезду о замене всего стояка, — комментирует специалист фонда. — Один сделает ремонт, поменяет у себя на этаже кусок трубы, а потом не соглашается на ее замену, когда по всему подъезду обновляют водоотведение. У него же там трубы закрыты новыми коробами, на которых уже лежит свежий кафель. Вот так и стоит ремонт.
– Конечно, не разрешу у себя менять, — тут же включается Линник. — Это ж все по новой вскрывать надо, а я только что 100 тысяч на ремонт истратила.
– Все, как обычно, — качают головой чиновники мэрии. Оговариваются: виноваты не жильцы-индивидуалисты, а применяемый принцип частичного ремонта. — Нет такого понятия, как частичный ремонт. Вот тут на Стопани, 63 нужно оценить ремонт кровли, выполненный на 30%. Как это в принципе возможно? Мерить каждый лист шифера и каждую палку обрешетки, а потом вычислять, укладываются ли новые материалы в 30%? Ну, бред же. Однако приходится действовать именно так, ремонтировать жилфонд «заплатками». Причина банальна — дефицит финансирования.
Тем временем с очередной крыши спускаются задумчивые сотрудницы жилконтроля и обеспокоенные представители подрядчика.
– Что случилось?
– Где-то потеряли 0,38 квадратных метра дверей, — отвечает проверяющая, указывая на смету. — Вот в графе стоит: обшитые оцинкованной кровельной сталью двери, объем 0,38 квадрата. Всю крышу облазила. Ничего похожего нет.
– Да какие там двери?! Объем-то крошечный. Это люки, наверное, — предполагает Самойлов.
– Крошечный-то крошечный. А жильцы за это заплатили 37 тыс. рублей. Вот и ищите, — парирует Жичина, делая отметку в акте.
Сотрудники фонда рассуждают, что деться эти 0,38 квадрата внезапно никуда не могли, но видно, что нервничают.
– Это может быть еще и шахта вентиляции. По размерам подходит. И обшита оцинкованной сталью, — гадает по дороге к следующему дому Самойлов. — Надо будет вернуться и замерить.
В аналогичном доме на Стопани сотрудницы жилконтроля его догадку подтверждают: при замере периметр ствола шахты совпал со спорной графой в смете.
– Ну вот, а мы уж собрались пропажу записывать, — смеются сотрудницы жилконтроля. — Теперь просто отметим, что формулировка неверная, надо изменить. Это же никакие не двери.
Сотрудница жилконтроля замечает трещину в крыше. Фото: Мария Чернова / «Русская планета»
Сотрудница жилконтроля замечает трещину в крыше. Фото: Мария Чернова / «Русская планета»
На очередном чердаке девушки сетуют, что остальные члены комиссии к их активности и дотошности относятся прохладно.
– Мы свою работу хотим сделать на 100%. Зачем смеяться, что мы лишние проверки проводим? Мол, строим из себя эдаких Пинкертонов. Мы просто следим за тем, чтобы каждый рубль, потраченный собственником на капремонт, не пропал и был использован по назначению. Разве это плохо? Премий за каждый выявленный недочет мы ведь не получаем. Какие обиды? — недоумевает Жичина, осматривая при свете фонаря темную крышу многоэтажки. Увиденное ее не устраивает, она ощупывает шифер руками, а потом привычным движением надевает строительные перчатки и выбирается через слуховое окно на кровлю пятиэтажного дома.
В акт проверки вносят даже дырки от гвоздей, которыми приколачивали шифер, но недостаточно плотно их пригнали. С другой стороны кровли девушка просовывает руку между листами шифера и кричит напарнице:
– Видишь мою руку? Фиксируй, что тут дыра, надо закрывать. Зимой на крышу наметет слой снега.
– Трещины эти уже после приемки дома появились. Дело это обычное: например, кто-то из жильцов ставил антенну на новой крыше и наступил неудачно. На практике-то, даже если тут внутри слой снега в 10 см лежать будет, в квартиры ни капли не просочится. Но правила есть правила, — рассуждает главный инженер фирмы-подрядчика Виноходов и тут же покрикивает на своего сотрудника. — Ты чего стоишь столбом? Почему не пишешь? Заноси в список: трещины в шифере тут и тут, заменить листы, а эту дыру запенить. Все поправим, — обращается уже к проверяющим.
На обеде многочисленные участники выездной проверки признаются, что за общим столом сидят впервые: во всех предыдущих поездках обедали раздельно.
– Нам так удобнее, — замечают девушки. — Чтобы лишних разговоров не было. О предвзятости или наоборот.
поддержать проект
Подпишитесь на «Русскую Планету» в Яндекс.Новостях
Яндекс.Новости
