Новости – Общество

Общество

Девочка без адреса

Фото: ТАСС

Как потеряли и как нашли живой 12-летнюю Сашу из Иркутска

Мария Чернова

14 апреля, 2015 15:17

16 мин

Девочка Саша пропала в отдаленном районе Иркутска. Утром она ушла из дома в школу, а после уроков не вернулась. Вскоре весь район был обклеен листовками с просьбой позвонить в полицию ко всем, кто заметил худую веснушчатую девочку лет 10 на вид, с зелеными глазами и русыми волосами. Сашу искали весь вечер, но и наутро она не пришла домой.

Как говорят полицейские, больше 24 часов детей приходится искать редко: в основном находят быстрее.

– Такие случаи, чтобы больше суток искали, у нас наперечет. Поэтому все их помню наизусть, — уверяет РП начальник бюро регистрации несчастных случаев ГУ МВД по Иркутской области Елена Кузнецова. — Вот, потерялся у нас ребенок 2,5 лет. Его заявили где-то в шесть вечера. Они с отцом ушли в лес часа в два дня, папаша пришел из лесу один в четыре, когда уже сам отчаялся найти сына. Всю ночь мы искали ребенка. Был поднят в ружье весь личный состав. Наутро его искали уже и волонтеры, и школьники, и военные. Я не считаю всех сотрудников полиции того отдела, где пропал ребенок, ближайших отделов: все просто вставали цепью и шли. В три часа следующего дня мальчика, к счастью, нашли живым. Чудом. Было еще не тепло, стояла ранняя весна, холодно было по ночам. А мальчик в грязи застрял, в сапогах резиновых. Не смог сам выбраться, но прошел один почти восемь километров. Когда пропадает несовершеннолетний, все на ушах стоят.

Сообщить о пропаже может любой человек, не обязательно родственник. И это касается не только детей. Кроме того, 30 марта 2015 года был опубликован совместный приказ МВД, Генпрокуратуры и СК РФ о том, что принимать заявления о пропаже оперативные дежурные и следователи должны в любой момент, а не по истечении трех суток со дня исчезновения. Поиски должны начинаться сразу же, независимо от того, сколько информации смог дать заявитель.

– Если человек должен быть в определенном месте, но без причины его там нет — это уже повод для подачи заявления, — подчеркивает Елена Кузнецова. — Грубо говоря, человек пошел выносить мусор и не возвращается домой — все, он считается без вести пропавшим. В этом случае приходите в любой отдел полиции: тут неважно, будет ли это тот отдел, где вы сами проживаете или где живет пропавший. Не имеет значения, сбегал пропавший раньше или нет: ищут всех одинаково.

Начальник бюро регистрации несчастных случаев ГУ МВД по Иркутской области Елена Кузнецова. Фото: Мария Чернова / «Русская планета»

Сотрудники отдела по делам несовершеннолетних в Ленинском районе Иркутска говорят, что дело Саши — непростое, хоть она и пропала в городе, а не в лесу.

– У девочки нет закадычных друзей в школе, поэтому выйти на ее след трудно, — объясняет РП капитан полиции, инспектор по делам несовершеннолетних отдела полиции № 4 УМВД по Иркутску Ольга Литвинова. — Саша вообще, как выяснилось, любит гулять одна, часто бродит сама по себе. Тем не менее, первым делом мы отправились в школу, ведь там девочку видели последний раз. Поехали, чтобы поговорить с классным руководителем, одноклассниками Саши, разузнать круг ее общения.

В бюро регистрации несчастных случаев подтверждают: сначала опрашивают тех, кто подал заявление.

– Потом — семью ребенка, если само заявление подали не родители, а, например, учитель. Выезжает следственно-оперативная группа на место последнего нахождения без вести пропавшего. Либо на квартиру, если ребенок перед пропажей вышел из дома. Либо в школу, если его после уроков потеряли, — объясняет схему действий розыскников Кузнецова. — И если ребенок ушел из детдома, откуда до этого уходил 150 раз, все равно оперативники приезжают туда и в 151-й раз опрашивают социальных работников, того, кто подал заявление, осматривают комнату пропавшего и разговаривают со всеми его подружками и друзьями.

Дальше полицейские разматывают клубок информации: либо ищут друзей, с которыми ребенок может быть, либо прочесывают с собаками территорию, если он пропал один. Начинается поквартирный обход соседних домов, проверка чердаков, подвалов и любых близлежащих строений.

– А насколько оперативно полиция использует в поиске видеонаблюдение?

– Все зависит от того, в какой день и в какое время произошла пропажа. Если ребенок пропал утром, то, конечно, в тот же день отсмотрят видео с ближайших камер. А если заявление подали в 5–6 часов вечера? Пока родителей опросили, пока на осмотр съездили, — отвечает Кузнецова. — При этом многие камеры в офисах находятся внутри, а работают там, как обычно, до шести-семи вечера. Когда удается вызвонить руководство фирмы, а когда и нет. Еще, случается, записи к концу дня стирают. А бывает, техника различается: не могут видео с камеры прочитать на нашем оборудовании, вызывают специалистов раскодировать записи и так далее. На это все тоже нужно время. Конечно, сотрудники все бросают и приезжают, но в итоге не всегда получается день в день просмотреть нужное видео. Или вот, к примеру, пропал ребенок в выходной. Пришел полицейский к магазину, мимо которого проходил пропавший, подергал дверь, а там заперто. Пришел на всякий случай в понедельник спросить, есть ли камера, а у них раз — и есть.

В поисках Саши полицейские также начали «разматывать клубок» ее знакомств.

– Сначала задавали вопросы тому ребенку, с которым Саша из школы вышла. Дети говорили, что вышли-то они вместе, а после сразу разошлись в разные стороны. Определить, с кем пропавшая девочка находилась в тот момент, когда ее в розыск объявили, было невозможно в принципе, — говорит специалист отдела ПНД.

На след в итоге вышли через очевидцев, которые видели Сашу в компании местных мальчишек.

– В соседнем магазине вспомнили, что она приходила туда с несколькими ребятами. Сами продавцы их имена и адреса не знали, зато сашина мама назвала, кто бы это мог быть, и дала их контакты, — комментирует РП Анатолий, сотрудник уголовного розыска отдела полиции № 4 УМВД по Иркутску.

Оперативники нашли мальчишек и быстро их разговорили. Выяснилось, что впятером дети сначала гуляли, а потом зашли в подъезд, где жили подростки.

– Сначала мы нашли дома одного из братьев. У него выяснили, что в подъезде дети постояли недолго. Потом эти два мальчика пошли к себе домой спать, а девочка осталась одна, они ее не впустили. Сказали: «Скоро мама придет, нам нельзя гостей приводить», — цитирует малолетнего свидетеля Анатолий.

Потом взяли показания у второго мальчика. Два свидетельства совпали, но след Саши потерялся.

– А если, например, родители говорят одно, а учитель — другое? По какому следу пойдут, кому больше поверят?

– Сразу по всем пойдут, конечно, — категорична Кузнецова. — Может быть врет родитель, может — учитель, а может быть и друзья. Конечно, народ мы находим на раскрутку всех версий, с этим проблем нет.

Погибшие «потеряшки», о которых пишут в новостях, по словам полицейских, составляют всего 5% от общего количества пропадающих в Приангарье детей. Абсолютное большинство поисков заканчивается удачно. Так что пока еще велика уверенность, что мы найдем Сашу живой.

– Конечно никто не высчитывал, но приблизительные цифры такие: процентов 90–95% находим живыми и невредимыми. С единицами, их по пальцам можно пересчитать, происходят несчастья, — говорит начальник бюро регистрации несчастных случаев областного ГУ МВД. — Большинство же детей благополучно находятся: кто с друзьями загулял, кто с родителями поссорился. Также частая причина ухода детей — конфликты в школе, с одноклассниками или учителями. Чтобы заблудились в лесу — это редкость. Бывает, маленькие дети уходят без спросу в гости или без предупреждения остаются играть у друзей.

Как выясняется, девочка Саша с шести лет живет в приемной семье. То есть к новой маме она попала из приюта уже в сознательном возрасте.

– Сейчас Саша учится в 6 классе. Мама хорошая, занимается ребенком. С ее подачи Саша ходит в воскресную школу при церкви. В семье есть еще старшая дочь, тоже приемная. Они обе из неблагополучных семей, возможно поэтому приемная мама особенно старается приобщить их к вере. В квартире для детей есть все необходимое: комната для девочек, одна на двоих. У каждой свое спальное место, место для занятий и отдыха, — перечисляет инспектор отдела ПДН Ольга Литвинова. — Но, видимо, приютское прошлое дает о себе знать. У Саши год назад уже был похожий случай. Она ушла из дома. Правда, через три часа вернулась домой сама.

Регулярно сбегающих подростков в бюро регистрации несчастных случаев выделяют в отдельную категорию. Между собой их называют «бегунками». Это те, кого психологи характеризуют как «склонных к бродяжничеству». Такая особенность может проявиться как у детей из обычных семей, так и у сирот из детдомов.

– Конечно, тот факт, что он бесконечно уходит из дома, не исключает того, что с ним может произойти беда. Поэтому тут без исключений: «бегунок» тоже сразу объявляется в розыск, — подчеркивает Елена Кузнецова. — Когда человек официально объявлен в розыск, он включается во все базы разыскиваемых. Сначала в местную, через три месяца — во всероссийскую. Хотя, если есть данные, что пропавший может уехать в другой регион, то и сразу могут в федеральный розыск объявить.

Впрочем, особенности поиска «бегунков» по сравнению с детьми из обычных семей все же есть.

– Здесь сотрудники ПДН и угрозыска едут по известным адресам, чердакам, откуда они уже выдергивали беглецов неоднократно. Инспектора хорошо знают круг их общения. Иногда мы видим фамилию пропавшего и сразу вспоминаем, когда и как часто он уже уходил, звоним оперативнику, а там: «Да, мы знаем, где он. Я его уже 20 раз оттуда забирал, сегодня мне некогда, завтра я его оттуда вытащу». Уж если там сбежавшего вдруг не окажется, тогда возникнет волнительная ситуация, — признается Елена Кузнецова.

– Но может быть как раз так, что 19 раз с ним все нормально было в этом злачном месте, а именно на 20-й, когда полицейский приехал за ним лишь на следующий день, произошло что-то нехорошее?

– Конечно, случиться что-то плохое и с «бегунками» может, поэтому никто их на произвол судьбы не бросает. Но не надо забывать о том, что у них образ жизни соответствующий, они не такие беззащитные, как большинство «домашних» детей. Бывает, конечно, что ранее не уходивший ребенок вдруг начал бегать регулярно. Ну как «ребенок»: как правило, это уже подростки. Среди детей до 13 лет «бегунки» редко встречаются. В основном это уже вполне самостоятельные 15–17-летние дети, ведущие активную во всех отношениях жизнь. Многие на учете как алкоголики и нарушители стоят, у некоторых уже есть судимость и не одна.

Пропавшую Сашу «бегунком» не считают, несмотря на приютское прошлое и второй случай «пропажи». Пока ищут по друзьям. Вот оперативники Константин и Анатолий нашли очередную ниточку.

– Старшая сестра Саши призналась, что у девочки есть один приятель, с которым они вместе в воскресную школу ходят, — сообщил Анатолий.

Адрес друга полицейским подсказывает мама Саши. Мальчика находят, но след оказывается ложным: он видел подругу в последний раз еще в воскресенье, несколько дней назад. Мальчик уверяет, что они только по воскресеньям и общаются.

И тут Сашу «засекают» онлайн в соцсети «Вконтакте». Жива! И это значит, она где-то в гостях. Анатолий пишет ей сообщение, что он полицейский, что мама ее ищет и надо вернуться домой. Мы ждем.

Инспектор по делам несовершеннолетних отдела полиции № 4 УМВД по Иркутску Ольга Литвинова. Фото: Мария Чернова / «Русская планета»

Через несколько часов Саша отвечает. Завязывается переписка, и сотрудник группы розыска все-таки уговаривает девочку подойти к главному входу школы.

На встречу с беглянкой едут трое полицейских: оперативники Константин и Анатолий, а также инспектор отдела ПДН Ольга Литвинова. Решено ехать на личном автомобиле одного из розыскников: наряд полицейских или служебный уазик могут напугать девочку.

– Она сильно боялась, что мама ее накажет за побег из дома. Написал ей, чтобы не переживала, что все будет хорошо. А с мамой мы договоримся, чтобы не ругала сильно, — говорит Анатолий.

У школы Саша стоит одна: все ученики на уроках, двор пустой. Знакомый с девочкой заочно, по ориентировке, Анатолий подходит и на всякий случай спрашивает: «Саша, ты?»

– Да, я, — робко отвечает девочка.

– Поехали.

Оказалось, Саша после школы зашла в библиотеку и там засиделась. Общаясь в соцсетях, она не заметила, как прошло несколько часов. Возвращаться домой побоялась.

– Мама в прошлый раз ругалась. И я боялась, что в этот раз мне опять попадет за опоздание, — признается Саша. — Пошла гулять дальше, встретила знакомых мальчишек, мы погуляли вместе, а потом все разошлись по домам. Я пошла дальше по улицам бродить. На автобусной остановке, в двух дворах от школы, встретила знакомую старшеклассницу. Сколько ее знала? Ну, где-то год. Аня позвала меня к себе ночевать, у нее родителей не было дома.

– Почему раньше маме не позвонила?

– Ну, я ее сотовый наизусть не помню. Нет, своего телефона у меня нет.

Подумав, она заявляет, что в семье отношения нормальные и с сестрой, и с мамой, но ей хотелось бы гулять подольше, чем разрешают.

***

Больше всего полицейские просят родных и друзей пропавших не тянуть с подачей заявления.

– Бывает, родные ищут ребенка до темноты сами и только потом подключают полицию. Стесняются беспокоить. Или, того хуже, только наутро подают заявление. Время-то упущено. К примеру, пропал второклассник — где он всю ночь был? Тут можно бить тревогу уже через пару часов после того, как он не объявился, — советует Кузнецова. — Ну, прошли вы до магазина и обратно, ребенка нет — все, заявляйте в ближайшее отделение, не теряйте зря время. Буквально вчера заявили ребенка по Усть-Куту. Пошел домой от бабушки с дедушкой и пропал. Причем он вышел от них в половине четвертого днем, а в пять часов его уже заявили. Это тоже о многом говорит, у родителей сразу паника: «Где ребенок?» Значит, никогда такого не происходило, случай в семье из ряда вон выходящий. И правильно сделали. Молодцы, что быстро заявили. Все были подняты, выехали, быстрее-быстрее, по всем адресам его начали искать. Буквально через полчаса на этой же улице, по которой ему идти до дома, его и нашли. У друзей играл. Это нормально, и никто не обсуждал, достаточно ли много времени прошло.

Также в бюро советуют перед походом в полицию набрать их иркутский номер — 21-64-64. Чтобы узнать, нет ли пропавшего на учете в больнице, полицейском участке и так далее.

– Наша служба была создана в 2004 году специально для жителей Иркутской области. Сюда стекаются все данные с региона обо всех без вести пропавших, всех неопознанных, всех пострадавших в ДТП, задержанных и арестованных, а также всех неизвестных, поступивших в больницы. То есть все учеты, которые способствуют розыску пропавших без вести, у нас концентрируются. Мы работаем круглосуточно, наш инспектор всегда на связи. То есть любой человек в любое время дня и ночи может обратиться к нам и навести справки о своем потерявшемся друге или родственнике, вместо того чтобы обзванивать все больницы, морги, полицейские участки или просто с ума сходить дома, — убеждает начальник бюро Елена Кузнецова. — Нередко бывает так, что по одному звонку сразу и выясняется: человек попал в ДТП или лежит сейчас в такой-то больнице.

В бюро не только проверят все списки, но и скажут, что делать дальше: могут попросить фотографию для ориентировки и посоветовать, куда обращаться.

– «Подождите, он сам вернется», — такого наши специалисты никогда никому не скажут. Ни о взрослом пропавшем, ни тем более о ребенке, — заключает Елена Кузнецова.

ТЕГИ

поддержать проект

Для поднятия хорошего настроения, вы можете угостить наших редакторов чашечкой кофе

Маленькая чашка кофе